Машина Времени для меня — это конец семидесятых-начало восьмидесятых. Именно на это время пришелся расцвет этой замечательной группы отечественного рока, и именно в это время в ней работал Петр Подгородецкий. Это совпадение или как?
По моему глубокому убеждению Петр внес огромный вклад в развитие группы. Вспоминая его, Макаревич говорил, что от него всегда хотелось убавить, тогда как к Зайцеву, который сменил его за клавишными инструментами в 1982 году, хотелось прибавить.
Клавишные инструменты расцветили звучание ансамбля. Именно они сделали его неповторимым и узнаваемым. Я впервые осознанно слушал Машину году в восьмидесятом, и именно тогда там играл Подгородецкий. До этого клавишные в Машине тоже были. Правда, это был совсем небольшой период (что-то в районе полугода), когда к ним присоединился клавишник Воронов. Потом последовал фактический распад группы, когда в ней остался один Макаревич, а затем воссоединение в составе, который многие считают золотым.
Если сравнивать игру Воронова и Подгородецкого, то это небо и земля. По моему глубокому убеждению именно Подгородецкий придал то неповторимое звучание ансамблю, которое запомнилось мне с детских лет (в 1980 мне было всего 13 лет).
Вот есть у них такая песня, Хрустальный Город называется. Впервые она была исполнена в 1976 году. Но этот вариант не прижился, а вот вариант восьмидесятого года — это совсем другое дело. И благодарить за это нужно именно Петра Подгородецкого. Именно благодаря его клавишным песня заиграла новыми красками и стала одной из лучших композиций Машины, по моему скромному мнению. Нет, конечно, там и стихи Макаревича, и ударные Ефремова, но все же без Петиных клавишных эта композиция не стала бы тем, чем она стала.
Кроме этого, Подгородецкий внес вклад и в написание репертуара. Он является соавтором Поворота и Скачек. Им полностью, кроме текста, написана песня Ах, что за луна.
После Подгородецкого Машина Времени уже никогда так не звучало. Возможно, кто-то скажет, что это мое юношеское восприятие, когда деревья были большими. Нет, послушайте ранние записи Машины, послушайте поздние их вирши. Лично мне кажется, что 1979-1982 — это тот период, когда Машина была на взлете, который не повторился уже никогда.